Найти шпиона - Страница 91

К оглавлению

91

– Э-э-э, друг, ты что? – Тот попятился.

Карлик усмехнулся, защелкнул нож и спрятал его в карман.

– Теперь ты понял, кто я такой? Я заслуживаю, по-твоему, уважения?

Леший засунул руки в карманы и молчал. Видимо, карлик все это говорил всерьез. И действительно, он, Леший, зауважал неукротимого коротышку. Потому что полеты из пушки в сетку – это цирк, а все остальные его штучки – это жизнь.

– Большие люди часто ошибаются, – продолжал Бруно, подбочениваясь. – Думают, мы на все готовы за какие-нибудь полтора рубля. А ни хрена. Мы знаем себе цену. Мы лучше вас в четыре раза. Мы умнее и ловчее вас. Ты хотел обвести меня вокруг пальца, большой человек. Но я сам тебя обвел. Ты хотел заплатить мне двести пятьдесят долларов, а заплатишь триста долларов. На пятьдесят долларов больше. Это цена за мою работу, и торговаться я больше не стану.

– Договорились, Бруно. До встречи, – Леший с некоторым облегчением вышел из вагончика.

Когда гость ушел, Бруно снова извлек нож, подбросил на ладони, проверяя центровку, и, оскалившись, метнул в дальний угол. Клинок воткнулся с такой силой, что задрожала дощатая стена.

Глава 10
Американец в Москве

15 октября 2002 года, Москва

Прекрасный осенний вечер накануне часа пик. Пятнадцать по Цельсию, около шестидесяти по Фаренгейту. Москва, средняя полоса, – экзотика! В своей Флориде Мачо отвык от этой одновременно пестрой и строгой европейской прохлады, похожей на переложенный в минор венгерский чардаш. Соскучился. Он килограммами уплетал сочные русские яблоки с розовыми боками, которые покупал у привокзальных бабулек, а в небольшом кафе в районе Тушинского парка распробовал жареные рыжики с картошкой.

Сегодня он вместо того, чтобы сесть в такси или хотя бы добраться до Замоскворецкой линии метро, зачем-то забрался в переполненный троллейбус, на Большой Академической пересел в другой троллейбус, такой же переполненный, который доехал только до Дмитровского шоссе и, беспомощно растопырив сорвавшиеся с проводов «усы», встал.

Мачо остановил первую попавшуюся маршрутку, идущую в сторону Красной Пресни, и спокойно доехал до Выставочного центра. Там он вышел и дальше отправился пешком. Он привык доверять своему чутью и интуиции, но, даже когда чутье и интуиция молчали, он подчинялся незыблемым правилам конспирации: проверялся, путал следы, отрубал «хвосты». Даже тогда, когда никаких «хвостов» не было. Он никогда не корил себя за подобную перестраховку: именно благодаря ей он трезв, здоров и готов к действию. Как смазанный и заряженный кольт в прикроватной тумбочке среднего американца.

Он никуда не торопился. Осень, Москва. Грустный и светлый чардаш. Пожилая пара навстречу – ни авосек, ни сумок, просто гуляют под ручку, беседуют. Стайка пацанов с пакетами выпивки и закуски – видимо, на природу навострились: вечерняя электричка, лес, костер, комары… И девушки, наверное. Мачо вспомнил, что у него тоже есть девушка. Он даже как-то прислушался к себе, переспросил недоверчиво: это точно? Ответил: точно, есть. Просто последнее время он запрещал себе думать об этом. Девушка Оксана, любящая развлечения и капризничающая по вечерам, когда нечего делать; девушка Оксана, танцующая в «Бар-Харбор» так, что почтенные мужья и отцы семейств на несколько минут становятся холостяками, а латиносы начинают задирать друг друга, словно мальчишки во время первых позывов плоти; девушка Оксана утренняя, проснувшаяся после полудня, после душа и крепкого кофе, любящая судорожно и бесстыдно; девушка Оксана дневная, деятельная и отстраненная, и от этого еще больше желанная…

Но – хватит. Бесплодные мечтания… Мысленный онанизм, который ни на дюйм не приблизит их друг к другу, только сделает ожидание мучительным.

Поперек Шмидтовского проезда висят растяжки с рекламой премьерного показа «Кривой дороги»: Том Хэнкс, проблема хороших и плохих парней в шпионском антураже. Мачо видел это кино – в Дайтона-Бич премьера состоялась еще в августе. Сам бы он не пошел – Оксана затащила. Ему не понравилось. Мачо вообще не любил кино, не любил «эти фильмы-ы», в чем был полностью солидарен с неким русским монголоидом по фамилии Цой.

Он свернул на маленькую улочку, не обратив даже внимания на название. Но, пройдя метров сто, вспомнил ее по карте. 2-я Звенигородская. Карту Москвы он выучил наизусть и теперь, если бы даже хотел заблудиться, не смог бы. Он все помнил и ничего не забывал. Наверное, так было надо. В его личном досье под графами «память» и «обучаемость» стоит высший балл – исключительный случай в Управлении. Но его интеллектуальный уровень почему-то оценен… ну, не высшим баллом, скажем так. Несколько ниже. В чем здесь дело, какая разница между интеллектом, памятью и обучаемостью – Мачо так и не понял. Может, у него рожа недостаточно умная?

Проклятая кривая дорога, подумал Мачо. Ржавый шпионский антураж.

Да, это кино он уже видел, и не раз. Только под другими названиями.

Центральное Разведывательное Управление США представляет блокбастеры русского направления: «Мачо и „Мобильный скорпион“», «Мачо танцует рок-н-ролл» и другие.

Похабные картины… если не считать нескольких эпизодов. Но так уж получилось, что ему выпало работать здесь главным героем, и, сколько раз будут крутить эти блокбастеры, столько ему и исполнять главную роль. Так уже было в Сиракузах, и в Афинах, и в Лаосе… да, в хреновом Лаосе, где течет хренова река Меконг, в какой-то там пропорции разбавленная его, Мачо, кровью.

А сейчас это происходит здесь, в Москве.

91