Найти шпиона - Страница 87

К оглавлению

С антресолей, стуча каблучками, спустилась Эльза.

– Ну, что там видно? – тонким голоском спросила она. – За нами еще тачка не пришла?

Леший перевел дух.

– Пришла, – сказал он и улегся обратно на свое лежбище.

– Инга, быстрей! Толян опять будет орать! – крикнула Эльза.

Лилипутки уехали. Хорь, наконец, оторвался от окна.

– Так, это… Плинтуса надо закрепить, – вспомнил Хорь. – Не видел, где крепления?

– Ты их в пакет складывал, – буркнул Леший, листая старые журналы «Семь дней» с неземными красотками на обложках. – На подоконнике.

– Нет здесь никакого пакета.

– Инга прибиралась вчера утром. Наверное, выбросила.

– Вот дура, – сказал Хорь. – Блондинка и лилипутка. Для одной бабы это как-то слишком.

Он пошел шарить по комнате в поисках своих креплений, но шарил как-то без энтузиазма и совсем не там, где эти крепления следовало искать. В конце концов, он залез в секретер, где стояли початые бутылки с яркими этикетками и засахаренными потеками на горлышках, налил себе стопарь и с отвращением выпил.

Леший просматривал очередной яркий журнал. Ослепительная красотка стояла в археологическом раскопе, поставив ножку в дорогой туфельке на белый каменный шар, будто для огромного бильярда. «Анна Алмазова на съемках очередного клипа…»

Его как током ударило: шары показались знакомыми, да и на заднем фоне виднелись знакомые срубы! Он жадно стал читать заметку:

...

«Мы с Анной входим в кремлевскую „калитку“, что справа от Спасской башни, сворачиваем налево, спускаемся вниз по Боровицкому холму – это место, где находится Тайницкий сад, еще называется подолом. И… вот мы уже в XVI веке – он на глубине всего лишь девяти метров на площади почти полгектара. Кажется, тут намного холоднее, чем в веке XXI, и мы начинаем кутаться в шарфы. Здесь два раскопа: один побольше, другой поменьше. Всего в них обнаружено более тридцати древних построек так называемой „кремлевской окраины“. На Боровицком подоле найдено немало свидетельств Смутного времени. Видели мы и „вещдоки“, которые пять веков назад оставили поляки, засевшие было в Кремле. Археологи раскопали целый арсенал белокаменных пушечных ядер – не исключено, что осенью 1612 года именно ими отстреливались поляки от наступавших русских ополченцев… Бревенчатый поселок пересекает „новенький“ бревенчатый трубопровод – кстати, действующий! По нему талые воды с Боровицкого холма все эти века стекали в Москву-реку. До начала съемок археологи рассказали нам, что такое же поселение имеется и на восточной стороне Боровицкого холма, однако раскопки там вести нельзя из-за близости административных зданий Кремля…»

Вот так штука! Про то, как снимали клип, Леший читать не стал. Отбросив журнал, он откинулся на свое импровизированное ложе, прикрыл глаза. Значит, ему и вправду удалось пробраться под Кремль! Обойдя все бетонные заглушки, хромированные решетки, датчики движения и автоматические пулеметы спецтоннелей…

Ай да Леший, ай да молодец! Неважно, что он не помнит дороги, – главное, что она есть, а значит, цель достижима!

– Моя лилипуточка, приди… – Хорь выдвинул в секретере какую-то шуфляду и достал оттуда увесистый фотоальбом. – Слушай, чего я нашел-то, мама моя… Семейная хроника. Или, как это… Портфолио. Что умеют наши девочки…

Он листал толстые картонные страницы, загадочно хмыкал, поднимал брови, потом подошел к Лешему:

– Угадай, кто это.

С неровно обрезанной фотографии смотрела ладненькая девчушка лет пяти, в джинсовом комбезике. Веселые кудряшки, улыбка до ушей, в руках женская сумка с массивной застежкой – мамина, наверное. На ногах – взрослые женские туфли на высоком каблуке.

– Ни за что не поверишь, – сказал Хорь и перевернул фото. На обороте аккуратным почерком подписано:

...

«Элла хочет скорее вырасти. Орландо, август 1985».

– Элла. Это Эльза, что ли? – сказал Леший. – Не похожа.

– А я о чем. Она здесь нормальная с виду, никакая не лилипутина. Может, они, это… Ну, лилипутами не рождаются, а становятся, типа этого… А Орландо – это что такое? Курорт? Где это?

– В Штатах где-то, – предположил Леший. – Не знаю точно.

– Ого. По Штатам разъезжала, значит. Я в восемьдесят пятом еще настоящей жвачки не пробовал, а она уже там вовсю рассекала… Родители большие шишки были, наверное. И квартирку вон какую ей оставили – в самом центре…

Хорь перекинул еще несколько картонных страниц. На одном из фото – вся семья в сборе: папа в каракулевой шапке пирожком, стройная симпатичная мама в какой-то шубке, явно несоветского происхождения, маленький сверточек у нее на руках, перевязанный атласной лентой. Похоже было даже, что фотографировались во дворе этого дома.

– Слушай, она сто процентов нормальная была в детстве…

Хорь выронил из альбома несколько фотографий, наклонился, чтобы поднять. Смотрел, хмыкал и складывал их на место.

– И семья у нее нормальная, никаких карликов. Мамаша так даже красивая. Что, скажешь – нет?… – Хорь посмотрел на Лешего. Тот не спорил.

– Все было при них, как говорится. А потом раз – и так перекосило… И кирдык счастливой жизни. Чего она, получается… в один прекрасный день просто перестала расти, что ли?… Ни хрена себе. Здесь, кстати, ни одной ее взрослой фотографии нет… Слышь, Леший? Только детские. Выбросила, наверное, остальные.

Леший опять стоял у окна. Он не слушал. Во дворе разворачивался неновый красный «Пассат» с шашечками таксомотора на крыше. Развернулся и остановился у подъезда. Открылась дверца с пассажирской стороны, из машины вышел высокий, спортивного вида парень в неброской одежде, быстро оглянулся и скрылся под бетонным козырьком.